Ежегодно в страдную пору на поля республики выходит множе­ство комбайнов. Приятно видеть, особенно в хорошую погоду, как они, похожие  на степные корабли, штурмуют хлебные массивы. Ставшая привычной эта картина вряд ли теперь кого-либо приве­дет в удивление. Комбайновая уборка давно стала делом обычным. Но, наверное, немногие, включая механизаторов, знают, когда и где впервые в нашей республике начали трудиться эти сложные зер­ноуборочные машины.

В 1934 году в первом но­мере журнала «Социалистиче­ское строительство», издавав­шегося в Чувашии,  сообща­лось, что на наших полях пер­вый комбайн  (тогда он был прицепным) «появился не в аппаратном порядке через наркомзем, а по линии обществен­ности, в порядке непосредст­венного укрепления производст­венной смычки между городом и деревней. Подарили его кол­хозникам Порецкого paйона ше­фы — рабочие Саратовского за­вода комбайнов».

Разумеется, и труженики по­лей не оставались в долгу — они продавали комбайностроителям по конвенционным ценам сельскохозяйственную продук­цию.

Подарок саратовцев был до­ставлен  в Порецкое весной 1934 года. Первыми комбай­нерами, своего рода первопро­ходцами, стали поречане Алек­сандр Николаевич Маркин и Степан  Иванович Ступаков. Бывшие кузнецы, они вместе работали трактористами, а за­тем в Саратове окончили трех­месячные курсы комбайнеров.

Когда в райцентре, у базар­ной площади, собирали  эту «диковинную машину» под за­водским № 212, около них все­гда бывало много людей, осо­бенно молодежи. Интерес к комбайну был огромен. Один из жителей   Порецкого в письме другу откровенничал о том, как его отец — старый колхозник, растерявшись при виде этой огромной незнакомой машины, «взволнованно щупал каж­дый ее винтик, гайку, мотор, передаточные валы   и шестеренки. А когда загрохо­тал комбайн, и трактор повез его на буксире по участку ржи, в новые колхозные фургоны полилось янтарное зерно, отец не по-старчески, вприпрыжку бежал за машиной, что-то ра­достно кричал, и на его морщи­нистых щеках я заметил свет­лые слезы...»

Не обошлось   тогда и без скептиков: они не могли по­верить, что комбайн одновре­менно может жать и молотить. Некоторые сельчане встретили машину с неприязнью, дескать, оставит людей без работы, а из-за больших потерь зерна — без хлеба.

С наступлением жатвы комбайн, буксируемый трактором, 20 (по другим данным 21-го) июля приступил к уборке уро­жая. В первые дни не все по­лучалось.    Случались мелкие неполадки, которые быстро уст­ранялись. Однако вскоре про­изошла серьезная поломка. На озимом клину, где работал аг­регат, ночью тайком кем-то был вбит дубовый кол, и случилось неприятное: «заскрежетали зу­бья у ножа, и весь хедер за­трясло, как в лихорадке». На несколько часов машина была выведена из строя. Но никакие препятствия уже не могли по­мешать слаженной работе ком­байна. Маркин и Ступаков трудились исключительно доб­росовестно, с огоньком, не счи­таясь со временем, как гово­рится, с честью оправдывали оказанное им доверие. В рабо­ту они вкладывали всю свою душу.

Первый комбайн сразу же привлек внимание прессы. 1 августа 1934 года «Красная Чувашия» этому событию посвя­тила целую страницу под броским заголовком «На полях республики — первый ком­байн».

«Первые шесть дней рабо­ты комбайна в порецком кол­хозе «Передовик», — отмеча­лось в газете, — показали вы­сокое качество работы этой сложной машины, высокую про­изводительность проделанных ею работ, облегчающих труд колхозника и освобождающих рабочую и гужевую силу для других участков уборочных ра­бот».

В том же году в Порецкое из Саратова был доставлен второй комбайн. В его освоении так­же участвовали первые комбай­неры. Будучи мастерами свое­го дела, А. И. Маркин и С. И. Ступаков пользовались среди сельских тружеников большим уважением.   О них знали не только в Чувашии, но и в Мос­кве, в Наркомате земледелия СССР.