Из истории образования земли Порецкой

(первые поселенцы с. Порецкое)

Из поколения в поколение передается легенда о том, как много лет тому назад прибыли сосланные Борисом Годуновым стрельцы и бояре на край Земли русской, на высокий берег реки Суры и основали сельцо Лобачево ( будущего большого торгового села Порецкое).

Ссыльные бояре, купцы и стрельцы - переселенцы городов Москва и Углич, сторонники царевича Дмитрия, замешанные в делах убийства Битяговского и Качалова этапом в кандалах были доставлены до Пензы, затем спустились на плотах по реке Суре.

Нетронутая человеческой рукой дремучая дубрава, где дубы-великаны гордо ввысь, прямо к небу, взметнули свои мощные кроны, красавица Сура, густейший папоротник, непролазный подлесок из орешника - все это настолько понравилось опальным угличанам и москвичам, знатным боярам и стрельцам, что выбрали они это место для своего дальнейшего проживания и основали поселение Лобачево. Ссыльные стрельцы, бояре, князья, а вместе с ними пришлые люди  за насильно бритые головы и клейменые лбы получили название «лобачи» (отсюда название поселения – «Лобачево»). 

В исторических документах село Порецкое упоминается с 1616 года как волостной центр.

Первым владельцем Порецкой вотчины, в которую входили селения Лобачево и Семеновское, стал князь А. Ю. Сицкий, которому вотчина была пожалована в 1616 году первым царем из дома Романовых Михаилом Федоровичем  (за особые заслуги).  В грамотах о пожаловании говорится, что князю разрешено «лес сечь в черемисских бортных ухожьях за рекой Сурой».

Затем ряд лет вотчиной владели братья Глеб Иванович и Борис Иванович Морозовы, их сыновья.

С 1672 по 1684 годы вотчина была причислена к царскому дому, а затем с 1714 года ее владельцами в разные годы были братья Андрей и Семен Нарышкины.

Следующими владельцами Порецкой вотчины стали - старший сын Петра 1 - царевич Алексей, его сын - Петр Алексеевич, сестра царя - Наталья Алексеевна. В эти годы Петру I из Порецкого поставлялся корабельный лес, а также живая рыба – стерлядь.

В 1731 году императрица Анна Иоанновна пожаловала вотчину своему дяде графу С. А. Салтыкову. Позднее вотчина перешла к его сыну генерал-фельдмаршалу Петру Семеновичу, а потом к внуку Ивану Петровичу. Салтыковы основали селения: Кудеиха, Сиява, Кожевенное. Граф П.С. Салтыков построил на этих землях сначала стекольную фабрику, а затем в 1743 году основал писчебумажную фабрику.

Для налаживания производства стекла Салтыков купил специалистов стекольного дела – работных людей у московского купца И.И. Мокеева. В 1752 году эта фабрика изготовила 56 ящиков оконных стекол на сумму 650 рублей. На фабрике работало около 60 человек.  

Писчебумажная фабрика просуществовала около трех десятков лет, на ней производилась «разных сортов бумага».

Как стекло, так и бумага продавались в городах Чувашии, а также они вывозились в Казань.

От Салтыковых Порецкое поместье перешло Мятлевым. Сын Мятлевых – Иван Петрович Мятлев вращался в литературных кругах Петербурга, был завсегдатаем литературного салона княгини Сетрюковой. Дружил с Александром Сергеевичем Пушкиным, затем с Михаилом Юрьевичем Лермонтовым. Есть предположение, что по пути из Оренбурга в свое имение Болдино А.С. Пушкин провел одну ночь в имении Мятлевых.

Последней правительницей Порецкой вотчины была сестра П. И. Салтыкова Прасковья Ивановна Мятлева.  Имение Мятлевых сохранилось и по сей день, (сейчас там располагается школа-интернат). В главном господском доме в 1872 году отец В.И. Ленина Илья Николаевич Ульянов – тогда инспектор народных училищ Симбирской губернии – открыл учительскую семинарию. В 1947 году Порецкому педагогическому училищу было присвоено имя его основателя – И.Н. Ульянова. 

В течение 1918 года власть Советов прочно была установлена во всех волостях и населенных пунктах не только на территории нынешнего Порецкого района, но и в целом в Чувашском крае. Поэтому не случайно уже в этом году повсеместно развернулась деятельность местного населения по улучшению и совершенствованию административно-территориального деления в своих округах. Как известно, по состоянию на 1917 год в административно-территориальном отношении наш район выглядел следующим образом: по Алатырскому уезду Симбирской губернии - Порецкая волость - с.  Порецкое; Мишуковская волость - селения Мишуково, Ивановка, Висяга, Ермоловка, Жабино, Кокуй, Милютино, Пехорка, Полибино, Скучиха, Старое Ардатово, Урусово; Семеновская волость - селение Семеновское, Вознесенское, Антипинка, Березовый овраг, Волчий овраг, Напольное, Низовка, Студенец, Рындино, Турдаково. Сыреси, пос. Троицкий; Сиявская волость - селения Сиява, Гарт, Киря (станция), Кожевенное, Кудеиха, Никольское, Шадриха; по Курмышскому уезду Симбирской губернии - Анастасовская волость - селения Анастасово, Бахмутово, Броновщина, Выползово, Дурасовка, Ключи, Коровино, Ломакино, Никулино, Ниловка, Степановка. Степное Коровино; Мурзицкая волость - селения Бредовка, Ряпино, Тареевка, Тихомирове Устиновка, Козловка, Мочкасы, Шатино.

4 мая 1922 года постановлением Президиума ВЦИК Курмышский уезд был перечислен из состава Симбирской губернии в состав Нижегородской губернии, при этом Анастасовская волость полностью и южная половина Мурзицкой волости в количестве восьми селений были оставлены в Симбирской губернии и отнесены к Алатырскому уезду. Из Курмышского уезда они были перечислены в Алатырский уезд: Анастасовская волость 30 мая 1922 года; селения Мурзицкой волости 31 мая 1922 года. Последние были включены в Порецкую волость, состоявшую до этого из одного села Порецкого.

После укрепления Порецкой волости в июле 1922 года состоялся волостной съезд Советов, на котором избран состав Совета во главе с председателем Ф.К.Фадеевым.

3 апреля 1924 года Президиум ВЦИК принял постановление о новом административном делении Симбирской губернии. В связи с этим постановлением было проведено укрупнение волостей в Алатырском уезде: селения Сиявской волости, за исключением станции Киря, причислены к Порецкой волости; Семеновской и Мишуковской волостей частично к Порецкой и Кувакинской волостям; Анастасовской волости - все к Порецкой волости. Эти преобразования проведены в период с 14 по 20   апреля   1924   года,   а   вскоре   состоялся   очередной   съезд   Советов Порецкой волости, на котором избран новый состав волсовета, президиум исполкома во главе с председателем Н.Я.Смирновым.

21 апреля 1925 года Президиум ВЦИК постановил преобразовать Чувашскую автономную область в Чувашскую Советскую Социалистическую Республику, а 20 июня в состав Чувашской АССР перешли из Симбирской губернии г. Алатырь, Алатырская, Кувакинская, Порецкая, Мишуковская и Семеновская волости. Их официальная передача состоялась 7 сентября 1925 года.

С образованием и расширением Чувашской АССР началась работа по коренному улучшению сети внутреннего административно-территориального деления. В частности, второй съезд Советов Чувашской Республики, состоявшийся 24-31 марта 1927 года решил упразднить уезды и волости. А 5 сентября 1927 года Президиум ВЦИК принял постановление о районировании Чувашской АССР, которым санкционировано разделение республики на 17 районов, вместо 5 уездов и 53 волостей. В период с 2 по 27 сентября 1927 года повсеместно состоялись выборы укрупненных сельских Советов, а с 1 октября проведены первые районные съезды Советов, которые сформировали руководящие районные органы. С образованием исполкомов районных Советов, уездные и волостные исполкомы прекратили свое существование.    

Порецкий район образован на первом районном съезде Советов, который состоялся 1-3 октября 1927 года. В его состав вошли все ранее причисленные к Порецкой волости 54 селения и еще 12 селений Кувакинской и Мишуковской волостей и 5 селений Алгашинской волости. На съезде присутствовали 116 делегатов, из них 6 женщин, 93 русских, 22 мордва, 1 чуваш. Съезд обсудил следующую повестку дня: 1. Доклад о международном положении (докладчик директор педтехникума П.И. Зотов); 2. Отчет правительства Чувашской АССР (докладчик тов. Мартыновский; 3. Утверждение бюджета района (докладчик М.И. Дрововозов); 4. Избрание руководящих органов. На съезде избран пленум исполкома райсовета в составе 19 членов и 6 кандидатов. На первом пленуме избран президиум райсовета из 5 членов и 3 кандидатов, председателем избран алатырский кадровый рабочий Щеглов Александр Михайлович. На пленуме также образованы отделы РИКа: финансово-налоговый (зав. П.М...Новошинов), культурно-социального воспитания (зав. М.И. Дрововозов), административный (зав. С.П. Блохинцев).

Постановлением ВЦИК от 15 июля 1929 года Нижегородская область была переименована в Нижегородский край, куда была включена и Чувашская АССР. Ее вхождение в край с сильно развитой промышленностью имело большое значение для экономически отсталой Чувашии, ибо нижегородский пролетариат помог ей в строительстве социализма индустриализации коллективизации сельского хозяйства. В составе Нижегородского, а затем Горьковского края Чувашия  и в том числе наш район находились до 1936 года, до принятия первой Конституции СССР. Еще до упразднения Алатырского уезда поднимался неоднократно вопрос об образовании в нем Мордовско-Рындинской волости. Однако, вопрос не был решен положительно по той причине, что 12 мордовских селений, в том числе и Напольное, Рындино, Сыреси, располагались некомпактно, на значительном расстоянии друг от друга. И только после образования Мордовской АССР в январе 1930 года часть селений Чувашии отошли к ней. Так, 14 февраля 1930 года от Порецкого района отошли к Мордовской республике Старое Ардатово, Жабино, Урусово, Рындино, Напольное, Низовка, Студенец, Сыреси. Однако население ряда этих селений не очень были удовлетворены переходом в Мордовскую АССР, так как в экономическом и культурном отношении они, по-прежнему, тяготели к Порецкому району. По этому поводу было много просьб и ходатайств в вышестоящие инстанции.

В результате правительство РСФСР пошло навстречу гражданам и 10 августа 1933   года   Порецкому  району    вновь  возвращены  селения   Напольное, Низовка, Студенец, Рындино и Сыреси. Их передача состоялась 28 апреля 1934 года.

10 декабря 1934 года в Чувашской Республике было образовано 7 новых районов. В числе их образовался Кувакинский район из ряда селений Алатырского и Порецкого районов (села Ивановка, Пехорка, Турдаково, Рындино, Сыреси. Любимовка, Сутяжное), к Шумерлинскому району отошли Алгашинские селения, находящиеся в Порецком районе с октября 1927 года. Кувакинский район существовал до 27 октября 1956 года и после его упразднения селения, ранее бывшие порецкими, вновь отошли к Порецкому району.

20 декабря 1962 года районы Чувашской АССР были разделены на 9 сельских и 2 промышленны района. В связи с этим Порецкий район был упразднен  и  поделен  между  Алатырским и Шумерлинским  сельскими районами. Такое положение продолжалось до 16 ноября 1964 года, когда Порецкий район был вновь восстановлен в прежних границах .

Архивные хранилища Москвы и Санкт-Петербурга, Чебоксар и Алатыря тщательно хранят летописи Порецкого, от момента его образования до наших времен. В исторических романах Г.П. Данилевского, Д.С. Мережковского, историков Чувашии и Мордовии В.Д. Дмитриева и А. Гераклитова описывались примечательные события, происходившие в Порецком крае. Основанная И.Н. Ульяновым, Порецкая учительская семинария нашла свое отражение в романе-хронике Мариэтты Шагинян «Первая Всероссийская», а также - в историческом романе В. Канивец «Ульяновы».

Поречане во все времена были известны своей самобытной культурой  и национальными традициями, богатым историческим прошлым. Об истории нашей удивительно красивой Родины издана книга И.М. Вавилова «Из далекого прошлого Поречья».

В. А. Иванова в документальном рассказе «О Порецком и поречанах», посвященном 400-летию основания Порецкого, писала не только о «родословной» нашего старинного села, но и о людях самых разных профессий, своим трудом приумноживших свою Родину.

Автор книги «Я тебя приглашаю в мой край» Н.П. Кирилина интересно поведала  об истории населенных пунктов Засурья, о его знатных людях.

А.Ф. Волков написал книгу о селе Никулино «Средь высоких хлебов затерялося».        

Поречане  по праву дорожат своим  историческим прошлым, они всегда отличались своим трудолюбием, порядочностью, умением дорожить своим достоинством. 

Не забывают поречане  о своих земляках – участниках событий гражданской войны: комиссаре А.И. Фролове, Д.Н. Аврове - коменданте Петроградского укрепленного района,  руководившем в 1920 году подавлением Кронштадтского мятежа,  П. И. Подзаходникове,  под руководством которого была установлена советская власть в селе Порецком.

Порецкая земля – родина выдающегося русского ученого, академика-кораблестроителя Алексея Николаевича  Крылова,   8 Героев Советского Союза, 6 Героев Социалистического труда,  3 адмиралов и 14 генералов.

Добрый след в памяти поречан оставила Заслуженный учитель РСФСР и Чувашской АССР, кандидат педагогических наук, кавалер ордена Ленина, автор «Учебного пособия по изучению химии в 10 классе» Галина Николаевна Осокина.

Народный художник Чувашской АССР, заслуженный художник РСФСР Николай Прокопьевич Карачарсков – это достояние и гордость не только Порецкого района и Чувашии, но и России, мира. Гигантский талант, неуёмная энергия, уникальная способность творить гармонию мыслей и красок, смелость созидать дерзая – вот составляющие его души, подобной огромному Космосу. Его замечательные произведения, насыщенные духовным богатством, любовью к родному краю и уважением к своим землякам.

Главное богатство района – люди – славные труженики разных отраслей.  Они продолжают добрые дела и традиции своих предков.

Из книги В.А. Ивановой «О Порецком и поречанах»

Издалека, долго течет красавица-Сура, младшая дочь Волги, огибая всю западную окраину Чувашии. И вот уже четыре столетия кряду плещутся ее волны у старинного села Порецкое.

Отменным вкусом обладали его основатели, на редкость живописное место выбрали они для поселения. Крутыми ярами обрываются у Суры плодородные прибрежные земли. Вокруг, насколько хватает взгляду, тают в голубоватой дымке засурские леса. Пронизанные солнцем вековые дубравы сменяются то янтарностволыми соснами в пышных вечнозеленых шапках, то светлым улыбчивым разнолесьем. От самой кромки воды, отороченной золотистыми песчаными каемками, наперегонки с чащобами кустарников карабкаются ввысь по склону реки раскидистые дуплистые липы. Сквозь лесную глухомань то тут, то там просвечивают голубыми зеркалами небольшие озерца.
И, главное, не подкрадется сюда незамеченным даже самый быстроходный плот или ладья: сделав у крутогора несколько причудливых изгибов, река тут же выпрямляется и будто ярко-синяя лента неторопливо, спокойно струится до самого горизонта.

Первые новоселы появились в здешних местах лишь после взятия Казани, когда неподалеку был основан город Алатырь, одна из важных сторожевых крепостей на пути в Поволжье, под защитой которой селился служилый люд – пушкари и стрельцы, вольные люди и беглые крестьяне, спасавшиеся от крепостной кабалы. Но, как гласит народное. предание, самыми первыми поселенцами будущего села Порецкое были опальные приближенные и даже родня самого Ивана Грозного. Как известно из летописи, в 1591 году в Угличе при зловещих, таинственных обстоятельствах погиб его младший сын малолетний царевич Дмитрий, что вызвало смуту в народе, искусно подогреваемую родственниками Ивана IV: ведь в смерти мальчика подозревался главный претендент на престол Борис Годунов. Но тот сумел быстро погасить недовольство, круто расправившись с его зачинщиками-жителями Москвы и Углича. Главных же своих врагов, почти пятьсот бояр, князей, вышедших из повиновения стрельцов, сослал на самую окраину Московского государства на необжитые присурские пустоши.

Все ссыльные были наголо острижены, с позорным клеймом на лбу. Все они, независимо от своего происхождения, стали отныне государственными преступниками-«лобачами». Оттого-то и назвали поначалу их поселение на Суре хлестким словом «Лобачевка». Споро поднималось сельцо на высоком берегу реки: общая беда, приведшая ссыльных на чужбину, спаяла всех; дружно застучали топоры. И в дремучем лесу одна за другой росли ладные добротные избы из вечных дубовых бревен, украшенные резными фронтонами. Вскоре здесь срубили и небольшую деревянную церквушку «для спасения грешных душ». Новое поселение оказалось на самом оживленном перекрестке важных торговых путей – водных и пеших, ведущих в Казань, Нижний Новгород, Алатырь, Симбирск. И потянулся сюда самый разный пришлый люд, в том числе и «инородцы» – татары, мордва, чуваши, которые быстро ассимилировались со старожилами, воспринимая их язык, обычаи, быт и даже веру. Пополняли число местных жите лей также беглые крестьяне, спасавшиеся здесь от гнета помещиков. А улица Лобачевка, вытянувшаяся длиннющей цепочкой вдоль берега Суры, спускалась все ниже и ниже по реке, или, как тогда говорили, «по рецке». Вот это старославянское «по рецке» и дало сохранившееся по сей день название селу – Порецкое.

Так что это, быль или легенда, его московско-угличские корни? Как знать... История не сохранила документального подтверждения тому. Но в пользу этой версии говорит многое. И акающий «московский» говорок коренных поречан, так непонятно контрастирующий с «оканьем» соседей-нижегородцев. И этнографическое сходство старинных женских костюмов. Да и случайно ли, например, что и поныне самые распространенные в Поречье фамилии – те же, что носила когда-то оказавшаяся в опале знать из окружении Грозного? Так что не зря, наверное, из века в век передавалось это предание о необычной «родословной» села.

В исторических же документах Порецкое, как крупное селение, впервые упомянуто в 1616 году. А ровно через полвека становится оно уже волостным селом, официальной территориально-административной единицей России.

И побежали десятилетие за десятилетием, век за веком. Причисленные было поначалу к вольным крестьянам поселенцы скоро потеряли волю, надолго попав под крепостное ярмо. Порецкая вотчина, ставшая уже к концу первого столетия своей истории одной из самых богатых в Московском государстве, переходила от владельца к владельцу вплоть до самой отмены крепостного права. Разных хозяев знали здешние жители. Были они под началом и знатного князя А. Сицкого, и предприимчивых бояр Морозовых и Нарышкиных, и фаворита императрицы Анны Иоановны графа С. Салтыкова. Несколько лет владел порецкими землями сын самого Петра 1, царевич Алексей. А последней помещицей была вельможная статс-дама, крутая норовом П. Мятлева.

Всех их объединяло одно – стремление выкачать как можно больше доходов из дальних своих засурских владений. Кроме податей да оброка, десятки пудов, целыми обозами везли оттуда в свои городские дворцы муку ржаную и крупу овсяную, хлеб и мед, яблоки и орехи, знаменитую сурскую стерлядь, самую всевозможную снедь и живность, – в общем, сполна пользовались щедрыми дарами здешних нив, лесов и рыбных угодий.
Знатные господа Порецкого, как правило, не довольствовались пожалованными им землями, всеми правдами и неправдами старались присоединить к ним все новые и новые угодья. Немалый доход давали именитым помещикам и росшие здесь как на дрожжах винокуренные, кожевенные, маслобойные заводы, крупорушки и мельницы, самые разные ремесленные производства.

Вот, например, какие профессии были наиболее распространены в Порецком в первой четверти ХVIII века, когда вотчиной правил царевич Алексей – кузнецы, серебряных дел мастера, котельники, колесники, санники, бондари, горшечники, столяры, плотники, кожевники, кирпичники, сыромятники, овчинники, рукавишники, шерстобиты, сапожники, портные, шапочники, красильщики, рогожники, солодовники, калашники, мясники, мельники, рыболовы и многие другие, не считая занятых чисто крестьянским делом или торговлей (купцы и крупные предприниматели особенно охотно селились вблизи этого бойкого торгового места). Тогда же на Суре была сооружена и лесосплавная пристань, откуда отправляли в столицу отборные стройные мачтовые сосны и кондовые дубы для строительства российского флота.

Чувашский край издавна славился своими знаменитыми заповедными дубравами. Из здешних могучих приволжских дубов-богатырей по петровскому указу было лостроено не одно быстроходное судно. Немало таких корабельных рощ в ту лору высилось и на правобережье Суры неподалеку от Порецкого. Да и на левом берегу реки красовались реликтовые нагорные дубравы с деревьями-великанами. Одна из таких рощ стеной стояла тогда и в северной части нынешней территории Порецкого. Старожилы и поныне вспоминают, как временами вспучивали здесь землю остатки огромных дубовых пней толщиной в два-три обхвата. Приехав однажды с Невы на Суру, в свою вотчину, царевич Алексей сразу обратил внимание на одну из таких вековых дубрав. И, зная особое пристрастие Петра I к хорошему корабельному лесу, специально приберегал ее для особого случая, когда понадобится ему благосклонность не очень-то жаловавшего его своим расположением отца. И случай такой скоро представился: адмиралтейству срочно потребовался корабельный дуб. Присурская роща тут же была срублена под корень, и древесина благополучно доставлена водным путем в Санкт-Пе тербург, чем Алексей очень угодил грозному родителю.

Вот как описывает его реакцию на дорогой душе подарок писатель Дмитрий Мережковский в одном из своих романов: «Спасибо, Алеша... Спасибо за гостинец. В самую нужную пору пришелся. Мой-то ведь дуб, что плотами с Казани плавили, бурей на Ладоге разбило. Так ежели б не твой подарок, с новым то фрегатом и к осени бы, чай, не управились. Да и лес-то самый добрый, крепкий, что твое железо, давно я такого изрядного дуба не видывал».

Да, поистине богата была порецкая земля. Только вовсе не с неба падали ее щедрые дары, были они плодом жесточайшей эксплуатации крестьян их знатными барами-крепостниками. Ведь сутками напролет бесплатно трудилась беднота на помещиков, сама при этом едва сводя концы с концами. Известный ученый-историк В. Д. Димитриев в своей книге «История Чувашии ХVIII века» приводит, например, такое документальное свидетельство той эпохи, касающееся земледельцев здешних мест. «А в год помещичьему крестьянину, кроме оброчных, дается свободных дней на себя работать лишь у некоторых помещиков в каждой неделе по три дня и по столько же на господина, а у других по четыре и по пяти дней на господина работают... А ныне помещики в случае благополучного времени заставляют беспрерывно на себя работать, а как весь хлеб собран, и сено скошено и сметано будет в стоги, то уж тогда крестьянам дают свободность на себя работать».

Народы Поволжья и Прикамья – русские, чуваши, татары, мордва, марийцы – находились в особо тяжелом положении, эксплуатация была здесь невыносимой. Замученные непосильным трудом крестьяне Поречья напрасно слали властям челобитную за челобитной, – положение к лучшему не менялось. И даже бунты, не столь уж и редкие в те времена, не помогали. Граф И. П. Салтыков, к примеру, чтобы посильней наказать своих непокорных подданных из села Семеновское, специально основал в лесной глухомани за Сурой новую деревню Шадриху, куда и ссылал их на поистине каторжные работы: раскорчевывать лес для создания новых пахотных угодий.

Как нигде много было здесь и беглых крестьян. Так, по данным 1739 года, в бегах находились, не считая детей, 182 мужчин и 126 женщин из Порецкой вотчины, – почти восемь процентов всех здешних крепостных. Не от хорошей жизни покидали они насиженные места, слишком уж невыносимо было крепостное ярмо.

Так надо ли удивляться тому, что когда-то с такой охотой и единодушием вставали местные жители под знамена Степана Разина, а позже целыми деревнями вступали в пугачевское войско?

В середине июля 1774 года Пугачев переправился через Волгу на правый берег реки близ одного из чувашских селений. Его опережала вездесущая молва о крестьянском царе, принесшем народу волю. Одна за другой поднимались против помещиков здешние деревни. Через пару дней восстанием была охвачена и вся Порецкая волость. Были разгромлены имения и убиты помещики в здешних селах Козловке, Ряпине, Ломакине, Анастасове, Коровине, Выползове, Полибине, Скучихе, Сыресях, разгромлены винокуренный и стекольный заводы в Кудеихе, развезен по крестьянским дворам барский хлеб из амбаров села Семеновское. Разгромлен был и помещичий дом в самом Порецком.

19 июля пугачевский манифест, жалующий крестьян волей и «владением землями, лесными, сенокосными угодьями и рыбными ловлями», попал и в имения, расположенные по нижнему течению реки Меня, притока Суры. Но только гонец-повстанец начал читать собравшейся толпе в селе Владимировка этот документ, как тут же упал бездыханным от ножа помещичьего приказчика. Не успели люди прийти в себя от неожиданности, как уже и сам приказчик лежал на земле, истекая кровью. А поразившая его метким ударом высокая, статная девушка подняла скомканный манифест, расправила его и продолжала как ни в чем не бывало читать дальше. Это была дочь местного пастуха, в недавнем прошлом крепостная актриса Настасья Хлопова, которую нестареющая народная память называет в числе наиболее известных военачальников войска Пугачева.

Вот как рассказывает о происшедшей сразу после этого случая их первой встрече писательница-поречанка Вера Жакова, у истоков творчества которой стоял сам А. М. Горький, написавший в ее адрес немало теплых писем, в том числе и об историческом рассказе «Настасья Хлопова»: «Под ее предводительством владимирские, батунинские и шатинские мужики двинулись навстречу... царскому войску. Они нагнали его под Курмышом. Через несколько минут Настасью провели к Пугачеву. В переднем углу, тяжело облокотившись на стол, насмешливо улыбался бородатый сухой человек. Настасья подумала: «Сейчас прикажет высечь», тихонько всхлипнула и заломила тонкие точеные пальцы.
– Генеральша, а ревет... Чего хочешь, какого званья? Грамоте знаешь?
– Воевать хочу.
– Зачем?
Девушка, захлебываясь от рыданий, рассказала о своей нерадостной, нелепой жизни. Пугачев слушал внимательно и настороженно... – Ну что ж, рабой быть не хочешь – царицей будешь, – усмехнулся он, когда обессиленная Настасья замолчала.

В этот же вечер местный поп обвенчал «государя-императора Петра III» и Настасью. Пугачев сделал ее своим адъютантом. Девушка жадно вдыхала раскаленный воздух необычайных дней. В будущем – императорская корона, тусклая, тяжелая парча коронационного платья, раболепные улыбки и преклонение. Теперь – пыльные дороги, убогие деревеньки, разъяренная лошадь, пакет на груди и бесконечные полчища людей, которым нужна земля и свобода. И под грохот пушек, у виселиц, на которых качались князья и столбовые дворяне, Настасья поняла, что она кость от кости и кровь от крови этих оборванных, засеченных мужиков, мечтающих о хлебном мужичьем рае, о крепком и тороватом царе».

Но не сбылись крестьянские мечты о воле и счастье: жестоко было подавлено захлебнувшееся в крови пугачевское восстание. Все дороги, ведущие к Порецкому, были густо «обсажены» виселицами. Немало казненных было и в самом селе. На месте многих окрестных деревень остались лишь пепелища и дотла разоренные дома. И на осиротевших семьях подневольных крестьян все туже затягивалось крепостное ярмо.

Долгий, нелегкий путь длиной в четыре столетия прошло Порецкое. Видело старинное присурское село на своем веку и разрушительные войны, и пожары, и стихийные бедствия, голод и эпидемии. Подолгу, всем миром приходилось потом залечивать раны этих бед.

Так, в 1830 году большой урон селу нанес гигантский оползень, разрушивший и навсегда унесший в пучину сурских волн десятки крестьянских изб со всеми хозяйственными постройками, привольно раскинувшимися на склоне реки в окружении садов. Вызвали его подземные грунтовые воды, копившуюся исподволь разрушительную силу которых стократ усилили на редкость сильные в ту пору июльские ливни. На глазах росла, ширилась трещина, появившаяся вдруг неподалеку от спуска к Суре, образовывались все новые и новые ее ответвления. И вот под оглушительные раскаты грома с треском стали рушиться деревянные строения и, нагромождаясь одно на другое, начали сползать со склона в Суру. Так чуть ли не полсела осталось без крова. И не от хорошей жизни в другом конце Порецкого пришлось заложить новую улицу с невеселым названием Растащиха.

Но лишь чуть-чуть пришли в себя, обустроились здесь новоселы – очередная горькая напасть: пожар, во время которого в 1886 году дотла сгорели не только Растащиха, но и соседние улицы – Кабацкая (ныне Колхозная), Кумина (Севастьянова), Ляхова (Октябрьская), – всего сто двадцать дворов. А причина тому – обыкновенная детская шалость.

В ту пору на главной сельской площади появилось небывалое сооружение – медеплавильная печь для отливки церковных колоколов. И пока здесь отливался огромный одиннадцатитонный колокол для Порецкого собора, с утра до вечера вокруг было полным-полно зевак-зрителей, в том числе, конечно, и ребятишек. И вот двое мальчишек-братьев, завороженных работой мастеров, решили и сами попробовать «отлить» колокол из глины. Дождавшись, пока взрослые уйдут в поле, развели под сараем, где сушилось сено, огромный костер, и... в мгновение ока целое море огня разлилось над безлюдным селом...

Кстати, зычный медный колокол, мастерски отлитый порецкими умельцами в самый канун этого бедствия, совсем недолго, всего-то двенадцать лет, радовал поречан своим малиновым звоном. Он пострадал от нового пожара, который в летописи села сохранился как большой пожар: 320 крестьянских дворов уничтожил он. Повредил огонь и деревянные перекрытия соборной колокольни, и колокол, оборвавшись, всей своей многотонной тяжестью рухнул с высоты, основательно разрушив при падении все три каменных свода.

Но перенесемся мысленно от этого черного для поречан дня почти на два столетия назад, когда порецкий крестьянин А. А. Кожин нашел клад. Разбогатев и превратившись в богатого помещика, решил он построить для односельчан большой каменный храм взамен крохотной, срубленной из дуба Лобачевской церкви, заложенной еще в первый год ХVII века для спасения душ ссыльных «лобачей». Так в 1723 году в Порецком появился Троицкий собор, самый древний архитектурный памятник села, сохранившийся и доныне. Однако много воды утекло в Суре, прежде чем в 1852 году началась реставрация Троицкой церкви. Последняя владелица Порецкой вотчины П. И. Мятлева сделала к храму пристрой и трапезную, а потом, незадолго до своей кончины, заложила и колокольню. Это монументальное, оригинальной архитектуры сооружение продолжали строить уже ее внуки, в основном, на народные пожертвования. Силком заставляли они крестьян жертвовать на нее деньги и ценности, со всей округи собирали свежие яйца для придания крепости известковому раствору. Тысячи крепостных умельцев были согнаны на эту небывалую для здешних мест стройку.

В 1856 году красавица-колокольня была построена. Тут же, прямо на площади, был отлит большой колокол весом более чем в шестьсот пудов и два десятка других, поменьше, которые всем миром, с помощью множества канатов и лебедок были подняты на высоту. И долгие годы на сотни верст окрест звучал мелодичный перезвон этих колоколов порецкой колокольни, главной достопримечательности и гордости местных жителей, одной из красивейших в Поволжье, над которой не властно было ни время, ни пожары. Но в начале 30-х годов нашего столетия изничтожили ее недобрые ветры сталинского произвола: основание колокольни было разобрано, колокола сняты, и все более разрушался этот ценный памятник древности. В канун 400-летия села многие поречане обратились к землякам с призывом восстановить колокольню в первозданной красе. Начался сбор народных пожертвований.

В канун Октября в Порецком проживало без малого шесть тысяч человек. Одним из самых крупных населенных пунктов Поволжья по праву считалось тогда это старинное село.

...Как Сура неторопливо, спокойно несет свои величавые воды к Волге, так же неспешно, размеренно текла и жизнь Порецкого в предверии четвертого столетия своей истории. Населявшие его крестьяне возделывали хлеб, растили детей. Самыми разнообразными ремеслами владели мастеровые люди, среди которых особо славились ювелирной тонкостью и сложностью работы кузнецы. Преуспевали купцы, коих немало было в этом известном на всю округу торговом селе. Особый колорит порецким будням придавала Сура, ведь здешние пристани служили важным перевалочным пунктом для многих товаров, которым было еще плыть и плыть и в ближние воло ти, и в самые дальние города и веси, даже за границу. Торговали здесь и зерном, и скотом, и изделиями народных промыслов. Одного только хлеба на сурских причалах Порецкого за зиму, бывало, накапливалось до трех-трех с половиной миллионов пудов.