Как пройдут ежегодно отмечаемые даты 9 Мая и 22 июня, всколыхнувшаяся память наша словно успокаивается, со страниц газет исчезают материалы о Великой Отечественной войне. А сколько погибших не помянуты! Что осталось в нынешней жизни от тех, кого «зарыли в шар земной», не обозначив даже места захоронения, от тех, о ком когда-то получили родные люди стандартное извещение о гибели без вести пропавших?

В прошлом году у живущего в Алатыре Александра Николаевича Назарова я познакомилась с историей жизни его дяди, нашего земляка Федора Ивановича Назарова. Это необыкновенная история – в стихах, написанных в двух общих тетрадях, пожелтевших от времени: ведь деревенский поэт, служивший секретарем сельсовета, писал свои «вирши» в 30-е годы, перед войной.

Он родился 5 ноября 1910 года в селе Мишуково. В похоронке-извещении, еле живой от использования для ходатайства о пенсии, читаю: «Сообщаем, что Ваш сын красноармеец Назаров Федор Иванович… в боях за соц. родину, проявив геройство и мужество, пропал без вести 4 августа 1942 года». Такая короткая жизнь…

Федор Назаров в своем творчестве был скромен и не считал себя поэтом-мастером:

Стишки немножко я пишу.

Хоть не быть уж мне поэтом,

Но ими душу отвожу.

Первую тетрадь он озаглавил как «Литературные попытки Назарова Федора. 1931 год» и написал в предисловии: «…писать все, чем только вдохновляет меня моя бедная, необразованная муза…»

Читатель, по всей вероятности, найдет много грубых ошибок, нелитературных выражений и много тому подобного… Но пусть любезный читатель примет во внимание то, что автор этих стишков окончил только что сельскую школу. На этом… «мое образование  и оборвалось. Правда, после я накинулся на книги… Глотал их целыми кипами… Эти книги взбудоражили во мне ум, породили желание самому взяться за перо…»

Вероятно, Пушкин был любимым поэтом автора тетрадей, ему посвящены безыскусные в простоте и искренности признания строки:

Пушкин! Друг мой ненаглядный!

Ты живешь в мечтах моих.

Как мне нравится твой складный,

Чистый, нежный, звучный стих!

Желание сочинять владело молодым человеком так сильно, что стихи он писал всюду: в поле на пашне, в лесу, в саду, в избах односельчан. Он обозначил и фамилии мишуковских знакомых. В стихотворении 1933 года есть отзвук изменений, происходящих в культурной жизни села, видим, что стихи деревенского «самоучки» молодежь знает, что идут споры о поэзии, о том, что ее рождает.

Писать стихи не трудно –

Лишь рифмы подбирай.

Но если непробудно

Спит чувство в тебе – знай:

Поэтом ты не будешь,

А будешь лишь рифмач

И чувство не пробудишь –

Хоть сколько ты не плачь.

Жизнь Страны Советов, первая пятилетка, коллективизация – вот темы стихов Назарова. Больше 600 строк в «Поэме о пятом годе», в основе которой история Ивана Петрова, возвращающегося из Манчжурии, где он воевал с японцами, и его жены Марины, которую обольстил барин. Эта история вплетается в события, происходящие во взбунтовавшейся против царя и помещиков деревне в годы первой русской революции.

Не остался равнодушным Федор Назаров и к такому трудному для крестьянства процессу, как коллективизация. В редакцию алатырской газеты «Ленинский путь» послал он стихотворение «На распутье» (цитируя, я сохраняю пунктуацию и орфографию автора), где ведет разговор с крестьянином:

Что не пошел ты, как другие

На зов правительства – в колхоз?

Сомненья ли нашли какие?

Иль побоялись чьих угроз?

О, крестьянин, отбрось сомненья,

Возврата к старому уж нет!

Вступай в колхоз – на путь спасенья

От темноты, нужды и бед!

Редактор газеты, по словам автора, «со стороны стихотворства не нашел никаких недостатков, все правильно: только уличил… в правом уклоне: «Что значит крестьяне не идут все в колхоз?! Никакого у крестьянина не должно быть сомнения!»

Федор Назаров горячо, даже гневно писал о том, что не принимал в окружающей жизни: пустое времяпрепровождение молодежи в селе, хулиганство и еще не изжитые варварские кулачные бои: «Я хотел разить все недостатки деревни: пьянство, драку, разврат и проч.»

Конечно, писал он и о прелести русской сельской природы. Вот несколько строк о временах года.

Весна! Весна!

Она, как дева молодая,

Невинной прелестью своей

Влечет к себе. Вот так и к ней

Неравнодушен всяк бывает!

Зима… Метели полетели,

Сковались реки крепко льдом.

Строений кровли забелели,

Покрыты будто бы холстом.

Поздняя осень

Сыро и холодно этой порой;

Рвется скотина с поля домой;

Жмется пастух где-нибудь за бугром,

Грея себя разведенным костром.

Жила в Мишукове девушка, названна «чудесным идеалом», которой 20 августа 1932 года «вручено лично» «Письмо любимой». К ней обращены непритязательные, взволнованные слова поэта:

И пустяк с тебя прошу я,

Милый друг, не откажи:

Лишь на память поцелуя

Для страдающей души!

В другом стихотворении признается влюбленный:

А любви горячей сладость

Не хлебнул я и глоток.

Федор Назаров удивил меня и жанровым разнообразием: кроме поэм, в его тетрадях нашла я песни, колыбельные, эпиграммы, писания, акростихи. В творчестве поэта запечатлелось время через фамилии жителей Мишукова, родственников, которым очень часто адресованы стихи: это учитель Александр Куликов, избач Шлямин, председатель колхоза Федор Власов, приехавший из Баку Алексей Петрович Назаров, «в идею Ленина влюбленный», Т. Г. Савинова, Николай Иванович Игошин, Ольга и Дмитрий Панфиловы, Анна Шиморина, Митя Седугин. Для названных по-деревенски просто Аленки Петряевой, Васьки Манчина, Саньки Кондрашина есть свои строчки, как есть они и для сестры М. Ф. Назаровой и племянников Риты и Алевтины. Последнему, тогда еще младенцу, дядя – поэт желает:

Будь Союза ССР

Достойным, честным гражданином!

Где вы сейчас, земляки, родственники? Помните ли, живые, о Федоре Назарове? Или «иных уж нет, а те далече»?

А я все листаю тетради, читаю и нахожу в них свидетельства таланта человека, его глубокой связи с крестьянским миром, к которому питал любовь и который осуждал за пошлость, необразованность. Целы ли ныне в Мишукове альбомы тех «сельских дев», в которые писал стихи Федя Назаров по их просьбе? Может быть, кто-то, не укоряя автора за добрый юмор, сохранил тетрадочку с такими или подобными строчками:

Ты изъявила страстное желанье,

Чтоб я на память стих тебе испек

И чтоб любви я уделил вниманье –

Стих ею начинил, как пашнею пирог.

Перед войной какие-то из стихов Федора Назарова появились в порецкой газете, а в начале войны – в дивизионной. И все.

Я достаю из второй тетради не полностью сохранившийся листок письма Федора Назарова домой, датированный 20 мая 1942 года. Воинская часть, в которой служил боец, дислоцировалась в городе Иванове, откуда пришла на родину последняя весточка: «Уезжаем… наверно, к фронту ближе или прямо на фронт. Не беспокойтесь, авось все пройдет благополучно, может быть, еще поживем на белом свете, это дело, конечно, судьбы – от нее не уйдешь, чему быть, того не миновать».

Не миновал Федор Назаров своей судьбы – судьбы поэта, гражданина, защитника Отечества.

Первоисточник: "Порецкие вести"