Вспомнились слова Пушкина:

Претерпев судьбы удары,

Окрепла Русь. Так тяжкий млат,

Дробя стекло, кует булат.

Сразу подумалось - это о молодежи военной поры, это они с честью прошли сквозь все испытания войны не только на фронте, но и в тылу. Юноши, девушки, подростки. В городах они стояли у станков на заводах, в селах на полях и фермах работали вместе со взрослыми женщинами. Среди них были и мои героини, которые героями себя признавать не хотят, работали, как все их сверстники. Анастасии, Настеньки, Настюши - детство их деревенское было не из легких, а война потребовала от них еще большей суровости, напряжения, серьезности, сосредоточенности.

Анастасия Яковлевна Нестерова родом из села Ряпино. Это после замужества они с мужем стали обустраивать свою жизнь в Кудеихе. А до войны она осталась сиротой в 12 лет, ее отца, Якова Ермошина, ударил кованым копытом неудержимо резвый жеребец, и семья осиротела. Когда началась война, Насте исполнилось 17 лет. Вместе с матерью она работала в колхозе “за палочки” - трудодни начисляли, а платить было нечем, вся колхозная продукция шла на фронт. Выручала кормилица-корова. Девушка косила траву, т.к. мать в помощницы ей не годилась, хворой была, а младшая сестренка до косьбы еще не доросла, на пять лет моложе ее была. Забот много по дому, а на работе шла вровень со взрослыми женщинами. Председатель колхоза, видя ее сноровку и силу, отправил с бригадой женщин на заготовку дров в Атрать Алатырского района. Добирались на лошадях через села Сияву и Гарт. Валили в лесу деревья, пилили на метровки, складировали, а потом на лошадях вывозили на станцию Атрать, грузили в вагоны. Дрова со станции отправляли по стране в различные города, чтобы отапливать школы, госпитали, дома. В лесу бригада работала 10 дней, на день - два спешили домой в Ряпино помыться в бане, повидаться с семьей - и опять в лес на заготовку дров: сменить их было некому. В Атрати жили на квартире, которую для них снимал колхоз. Хозяйка варила им суп и предоставляла место для ночлега. Спали на голом полу, вместо матраца кое-какое тряпье. Приходили с работы затемно, сушили одежду и снова одевали ее на себя, в ней и спали, чтобы было теплее. К утру в избе становилось холодно, а на улице их ожидал еще больший холод: морозы в 1941 г. были трескучие, пробирали насквозь. Так прошла первая военная зима - в холоде, голоде, на руках кровавые мозоли.

В 1942 - 44 гг. работала Настасья на сплаве леса. Сама напросилась: давали надбавку на иждивенцев - сахар, муку, соленую рыбу, материал, кое-что из одежды. Мать эту одежду иногда продавала на рынке, нужны были деньги для уплаты налогов. Зимой сплавщики работали на Глухой: валили лес, заготавливали бревна длиной 6,5 м и укатывали их на реку Кирю. Весной спускали на воду и провожали до деревни  Кожевенное. Здесь их встречали местные колхозники и гнали бревна дальше, до  Кудеихи. Затем кадровая бригада сплавщиков, в которой была и Анастасия, гнала лес до Пустыни, а затем к Суре. На Суре вязали плоты (по 6 в день), сортируя бревна по толщине, цепляли к пароходу, и отправлялись плоты к Васильсурску. Работали на сплаве, как только вскрывалась река, и до тех пор, пока не наступал ледостав. Особенно тяжело было осенью, по берегам река затягивалась льдом, а они продолжали сплавлять плоты в ледяной воде. Ей кажется, что одежда на ней никогда не просыхала. Однажды не успели сплавить заготовленный лес - река замерзла. С помощью веревок вытаскивали из воды бревна снова на берег.

Тяжелый труд сказался на ее здоровье. У Насти стали болеть глаза, и она опять ушла работать в колхоз. Придет с работы домой, а на ужин хлеб из травы и мякины, хорошо, если была картошка. Но никто не роптал: так жили все односельчане в военную пору. Люди понимали, что они экономили на своем здоровье для того, чтобы фронт не испытывал перебоев в снабжении, и отдавали от себя даже личные запасы продовольствия.

Спросил ли председатель сельского совета “Сколько тебе лет, девочка?”, когда принес Насте Сорокиной повестку для отправки в Свердловск на работу в военном производстве. А ведь она перед войной только что закончила семилетку и отнесла документы в Сиявскую среднюю школу. Только вот учиться  15-летней девчонке не пришлось. Отца, Петра Андреевича, призвали в армию, мать работала в колхозе. В семье девять детей, старшую Анну оформили опекуном над детьми - ей 18, но девушке все равно приходилось работать в колхозе. Заботы по дому легли на плечи Насти, а за детьми смотрела 12-летняя Ольга. Младшенький Сережа, родившийся в 41-м, умер, осталось их восемь душ на материнских плечах. Без помощи детей не обойтись. Так что все заботы по дому на Насте были да на Николае, особенно после того, как на фронт взяли и брата Александра. И остался 10-летний Николай за мужчину в доме, ведь Симочка, Васятка да Толечка вообще под стол пешком ходили. Запрягут они с Настей лошадь - и в лес за дровами, а сестра все любовалась на своего братца, как ловко у него получалось и лошадь запрячь, и дрова закрепить - настоящий мужичок, хоть и годков немного было и росточком еще мал.

А тут еще эта повестка, да не только ей, такую же бумажку принесли Марусе Белянчиковой да Катюшке Коротковой. Принес председатель повестки вечером, но остаться ночевать в Кудеихе не разрешил, велел тут же собираться в дорогу. И девчата вместе с родителями отправились с нехитрыми пожитками в путь, заночевали в Шадрихе, а утром опять в дорогу.  К вечеру добрались до Шумерли, остановились ночевать у Настиной тетки, она стала уговаривать родителей не отправлять девушек в Свердловск - погибнут ведь голодной смертью. Посоветовала устроить их на Шумерлинские торфоразработки. Директор Ефим Маркович пожалел девчат и принял на работу. Определили их к бригадиру, Мотей звали. Она посоветовала им не подписывать договора: “Работа тяжелая, станет не под силу - надумаете убежать, а вас искать и судить будут за нарушение договора”. Работала бригада в болоте - валила огромные сосны и корчевала пни, освобождала территорию для добычи торфа. А сосны преогромные - не обхватишь. Были с ними и мужики, да их и мужиками то назвать было нельзя, старики, одним словом, пилы для них точили и правили. И до сей поры вспоминается Настасье, как свалили они в первый день 9 сосен огромнейших. Те стоят шалашом, кажется, прямо в небо упираются, а они сели и слезами обливаются - не знают, что с этими соснами дальше делать. Пожалел их один старичок, подошел и стал подсказывать, как им ловчее управиться. Проработали они с месяц и в осеннюю непролазную грязь пешком из Шумерли пошли домой.

 Увидел ее вскоре в Кудеихе председатель и стал грозиться, что сообщит вербовщику о ее побеге. Спрятала ее мать у Татьяны Анбоевой. Неделю Настя пряталась, а потом говорит матери, что невмоготу ей такая жизнь. Мать уговорила Ивана Ивановича Фомина взять Настю на свиноферму. Слезы на глазах, когда она рассказывает о том, как один бригадир издевался над ними. На ферме свиньям варили картошку, ну и для себя работники немного почистят, чтобы сварить в котелке - хоть здесь поесть, домашним больше дома достанется. Доглядит этот бригадир, подойдет и - нечистоты положит сверху картошки и размешает. Но не все были такими: вот Иван Иванович всегда был добр к людям, понимал, что голодно в семьях, то велит им картошечки сварить, то из подвала капусты квашеной разрешит взять немного. Или Василий Осипович Максимов, пчеловод, с ним тоже летом пришлось Насте работать - ни за что без нее обедать не сядет. Так настойчиво всегда уговаривал, чтобы она поела. Настя стеснялась - из дома на день только кринку молока могла взять на целый день - куска хлеба не было. А хлеб-то  - одно название: мякина, почки, липовые листы да лебеда - все зерно сдавали государству.

Где только не работала Анастасия Петровна - и на лесоразработках в Атрати, и на эту же станцию на быках возили поставки. Старшим у них был Степан Рындин, старичок, а грузчиками девчата да бабы. Мешки нужно было нагрузить, а потом опять сгрузить - в них по 70 кг. Ног под собой не чуяли, так уставали. Дояркой на ферме ей тоже пришлось работать, закрепили за ней 12 коров, всех их доили раньше вручную. В 4 утра уже были работницы на ферме - утренняя дойка. После дойки брали косы и шли косить зеленую массу на силос. После обеденной дойки - на закладку силоса, и только после вечерней дойки - домой. А время уже близится к полуночи. Вместе с ними на ферме старательно работали Быбоев и Крупский - эвакуированные из Белоруссии, пригнали своим ходом скот.

Вот так прошла ее юность. После войны с фронта вернулись отец и брат, стали возвращаться мужики и парни. В 1946 году пришел и Николай Батыжин, отвоевав и отслужив срочную службу. 6 лет не был в родном селе, девчат на выданье - глаза разбегаются. И приглянулась ему ладная, стройная, работящая Настя Сорокина.

С честью прошли Анастасии и их сверстники сквозь испытания войны. Много недетских забот возникло у них, но, высоко подняв голову, твердо и уверенно вошли они в свою юность. Тыл тоже ковал победу, и всякая работа, как бы внешне скромна она ни была, нужна была для обороны страны. Они отказывались от развлечений для того, чтобы оказать помощь стране. Все свои мечты, стремления, надежды они подчинили одному - Победе.