Спуск в бадье (такое большое ведро), где едва помещаются четыре человека, живо напомнил кадры из фильмов о средневековых рудокопах. Стою, как учили, закрыв для пущего спокойствия глаза. “Ничего, - “успокаивает” меня главный маркшейдер Вячеслав Болдырев, - страшно бывает только первые сто раз. Потом привыкаешь”.
Приземляемся, выбираемся из бадьи на винтовую лестницу, еще несколько ступенек - и мы на дне просторного, ярко освещенного грота. Вокруг стерильно белые гипсовые стены с синими прожилками ангидрита. Красота, не поддающаяся описанию. И это называют шахтой?! Почему-то возникает сравнение с карстовыми пещерами. В них я, правда, не бывал, но как красиво звучит!
Сразу повеселев, отправляемся в путешествие по подземному коридору. Вячеслав Александрович снисходительно выслушивает наши “охи” и “ахи”, знакомит с местными достопримечательностями. Осматриваем недавно приобретенный компанией “ГиПор” мощный погрузчик (стоимостью в несколько дорогих “Мерседесов”), узнаем предназначение спускающихся с потолка шнуров – визирных точек, которые задают правильное направление подземной выработке (этим как раз и занимается маркшейдерская служба), изучаем геологическую структуру залегания пластов. Наконец, поворот, и мы останавливаемся как вкопанные. Прямо перед нами главная цель нашего рискованного путешествия – новогодняя шахтерская елка. Конечно, можно было догадаться, что здесь ждет необычное зрелище. Зеленая, пахнущая хвоей и сверкающая огоньками гирлянды лесная красавица стоит, словно в снежном сугробе. Такое впечатление, будто она здесь и выросла, пробив многометровую гипсовую толщу.
Возле елки бригада шахтеров приводит в порядок новый горнодобывающий комбайн австрийской фирмы “Альпенмайер”. “Машина отличная, вот только зубья на рабочей части не выдерживают, когда попадают на доломитовую или ангидритовую прослойку”, - просвещает нас комбайнер Александр Писяев. Такие комбайны изготавливаются по спецзаказу, каждому из них присваивается свое имя. Эта белоснежная чудо-техника называется “Чувашия” (на корпусе так и написано - “Chuvacshia”) и пока является главной ударной силой, прорубающей дорогу к соседнему стволу шахты. Не исключено, что скоро на подмогу “австрийцу” прибудет собрат отечественного производства. Вот только пока неизвестно, будет ли у него собственное имя, и какое.
Выясняется, что идея установить в шахте новогоднюю елку возникла еще в прошлом году, но тогда осуществить ее помешали сильные морозы. А нынче удалось – спускали ее, соблюдая все меры предосторожности. Теперь, по словам горняков, и под землей ощущается приближение праздника. Может, они хотят встретить новогоднюю ночь на рабочем месте? Шахтеры в ответ добродушно улыбаются. “Мысль, конечно, хорошая, - говорит Виктор Юртаев. – Но лучше отпраздновать Новый год дома”. С ним соглашаются все остальные, кроме Александра Писяева, которому, похоже, идея понравилась: “А что, если нас будут ждать Дед Мороз со Снегурочкой, подарки, накрытые столы, то я, пожалуй, не против”. Понимаю, что Александр шутит – шахта считается производством повышенной опасности, здесь очень-то не разгуляешься.
Нам пора возвращаться, и мы бросаем последний взгляд на елочку. Скоро начнется смена – такой зеленой больше ее никто не увидит. От гипсовой пыли станет она белой-белой, но наверняка не менее красивой и праздничной. Уже знакомой дорогой идем к месту подъема, запрыгиваем в бадью. Теперь она кажется намного удобнее, чем во время спуска. На поверхности нас встречает генеральный директор ОАО “ГиПор” Сергей Понькин: “Ну как, понравилось в бадье кататься? Радуйтесь, вы первые журналисты в Чувашии, которым довелось воспользоваться средством спуска, применявшимся еще в XVI веке. Закончим сбойку стволов - запустим настоящий лифт. О бадье останутся только воспоминания.